«Творить значит жить, вечно создавать новое и новое» - Казимир Малевич
"Белый квадрат несёт белый мир (миростроение), утверждая знак чистоты человеческой творческой жизни." Казимир Малевич
"Белое на белом - это ли не предел осознания, раскрытия, растворения в бесконечном свете? Это ли не тот предел конца, к которому приходим, чтобы возродиться вновь, на новом уровне?" Казимир Малевич
© "Россия: 100 лет в авангарде"
ПОСВЯЩЕНИЕ К. МАЛЕВИЧУ
www.malevich-family.ru
Проект "Белое на белом" ВКонтакте
https://vk.com/russian_avant_garde
ПОСВЯЩЕНИЕ К. МАЛЕВИЧУ
www.malevich-family.ru
Проект "Белое на белом" ВКонтакте
https://vk.com/russian_avant_garde
© "Сайт на холсте"
Дизайн и разработка - Виктория Запорожская
Россия, Москва
art@russian-avant-garde.ru
Дизайн и разработка - Виктория Запорожская
Россия, Москва
art@russian-avant-garde.ru
А. С. ШАТСКИХ
«Уникальный живописный цикл»
Александра Семёновна Шатских - советский и российский искусствовед, историк искусства, доктор искусствоведения. Историк русского авангарда, творчества Казимира Малевича и художников его круга. Член Международной ассоциации художественных арт-критиков (AICA), Московского союза художников, Ассоциации искусствоведов САА (College Art Assosiation).
«Уникальный живописный цикл» - статья Александры Шатских, посвящённая персональной выставке к 100-летию со дня рождения Владимира Александровича Богданова
«Уникальный живописный цикл» - статья Александры Шатских, посвящённая персональной выставке к 100-летию со дня рождения Владимира Александровича Богданова
«В истории культуры существует немало примеров обращения к художественному творчеству немолодых людей, проживших уже большую жизнь, работая в качестве специалистов так называемых обыкновенных профессий.
"...XX век признал за этими мастерами полное право именоваться художниками, а вид их творчества получил определения «наивное искусство», «новый примитив...»
Инженер-конструктор Владимир Александрович Богданов к живописи обратился после 70 лет. Судьба была к нему благосклонна и отвела около 20 лет на творческую жизнь.
Как и для многих пенсионеров, работа над холстами была его хобби, и он не только не претендовал на публичность, но и тщательно избегал её. Его небольшие картинки, написанные в обыкновенной московской квартире, носят все приметы дилетантского творчества: для них характерны старательное стремление правдиво изобразить пейзаж, зафиксировать натурную сценку, передать портретное сходство согласно традиционным критериям общепризнанного реалистического искусства. В лучших из его непритязательных работ подкупает свежесть взгляда, любовь к самому процессу живописи, эмоциональный заряд, хорошо ощутимые зрителем.
"Казимир Малевич превратился в неожиданного учителя для племянника, почитающего традиционное реалистическое искусство, но чуткого к импульсам, идущим от картин супрематиста."
По сути это сугубо камерное творчество для себя и родных, и аудитория для такого искусства, как и у искусства миллионов «художников выходного дня», ограничена кругом родных и близких людей.
Так бы оно и было, если бы Владимир Александрович не создал целый ряд уникальных произведений, чья оригинальность была обусловлена, в свою очередь, уникальными обстоятельствами его биографии.
Отцом его был Александр Дмитриевич Богданов (1884–1941), скромный художник-декоратор, зарабатывавший на жизнь ретушерским ремеслом; матерью – родная сестра Казимира Севериновича Малевича, Мария Севериновна (1890–1963).
Казимир Малевич превратился в неожиданного учителя для племянника, почитающего традиционное реалистическое искусство, но чуткого к импульсам, идущим от картин супрематиста. Импульсы оказались настолько мощными, что в творчестве Владимира Александровича органично произросли весьма знаменательные композиции, и их воздействие затрагивает гораздо более широкий круг людей, нежели только родных и близких.
Эти произведения объединены одной художественной идеей, складываясь в своеобразный цикл под обобщенным названием «В честь Малевича» или «Посвящение Малевичу». Все они в различных модификациях варьируют сходный сюжет: памятный знак - куб с красным квадратом, возвышающийся на лесистой опушке подмосковного поля, окружают персонажи малевичевских полотен. Они стоят по сторонам куба, идут на поклон, возлагают цветы. Легкая фигура самого авангардиста, материализуясь в воздухе, видением возносится над памятным знаком.
Предельно очевидно в этих картинах иконное начало, равно как экспрессивная выразительность, свойственная «наивному искусству». Особо подкупает в посвятительных картинах Богданова трогательная точность в воспроизведении поз и жестов героев постсупрематических полотен. Пластическим камертоном для парящей фигуры Малевича послужил его последний «Автопортрет», где великий мастер изобразил себя в стилизованном ренессансном одеянии.
Уникальность этих словно бы простых, а на самом деле многослойных произведений обеспечивается еще и тем, что создавал их человек, много сделавший для восстановления той обстановки, что реально окружала его кровного родственника. Именно Владимир Александрович был инициатором и неустанной движущей силой в деле установки памятного куба с красным квадратом на окраине барвихинского поля. Он по-своему продолжил семейную традицию малевичевского клана: его отец первым зарисовал супрематическое надгробие в день похорон Малевича (эта документальная зарисовка из-за небрежности публикаторов утратила имя автора, и сыну пришлось упорно сражаться за восстановление справедливости).
Дополнительную глубину полотнам Владимира Александровича придает еще одно, на этот раз в высшей степени прискорбное обстоятельство, парадоксально объединившее произведения и дяди, и племянника. Картинам и того, и другого суждено играть печальную роль памятников единственному в своем роде национальному достоянию, уничтоженному в ХХI веке и на наших глазах.
Фоном для композиций Владимира Александровича служил обобщенно стилизованный, но все же имевший реальный прототип пейзаж – это была, как уже говорилось, окраина барвихинского поля. То самое пронзительное по красоте и одухотворенности поле, что запечатлено на полотнах Малевича. То самое поле, чье эпическое величие обусловило предсмертную просьбу супрематиста захоронить здесь его прах.
Воля гениального художника была исполнена 21 мая 1935 года.
Фоном для композиций Владимира Александровича служил обобщенно стилизованный, но все же имевший реальный прототип пейзаж – это была, как уже говорилось, окраина барвихинского поля. То самое пронзительное по красоте и одухотворенности поле, что запечатлено на полотнах Малевича. То самое поле, чье эпическое величие обусловило предсмертную просьбу супрематиста захоронить здесь его прах.
Воля гениального художника была исполнена 21 мая 1935 года.